 |
 |
 |
 |
 |
 |
 |
 |
Кино
БекХан
Джоана Стингрей
Формы
Центурион
Живые
Запасной выход
Апрель
БКПь
Виктор
Вторая Серия
Денис Hunter
Так, описывая бэкграунд, или, говоря по-русски, социально-исторический фон в режиме крещендо вступления к биографии героя, Житинский спутал поколенческие маркеры и, рассказывая читателю о диссидентах и им подобных синявских-даниэлях, – не знаю, намеренно или нет, – написал картину среды обитания не столько маленького Вити, сколько его родителей, то есть поколения самого автора – контекст, очевидно, не имеющий отношения ни к Цою, ни к его группе «Кино». Уж очень далеко находились – и тот, и другие – от какого бы то ни было «протеста».
Дальше, правда, интонация выравнивается, и многие моменты книги выглядят весьма трогательно и даже поэтично. В первую очередь это касается так называемого «Письма Наташи Науменко», рассказывающем об очень непростых отношениях между Цоем и Михаилом «Майком» Науменко – ещё одной звездой питерского андеграунда. Наверное, это самые лучшие страницы книги, где главное внимание биографа оказалось явно сосредоточено на протуберантном периоде развития творческой личности, – имплицитно «пацанский» месседж читателю здесь не уловить невозможно.
Понятно, что небогатая событиями биография музыканта даёт мало свободы для интерпретации, тем более для профессионального писателя, который пытается, что называется, слепить из своего героя релевантный образ, – но без того, чтобы молодой человек, читающий книгу, заподозрив автора в грузилове, с разочарованием хлопнул эффектной обложкой с выборочным УФ-лаком и занялся привычным для своего времени делом срубания бабла, а не изучения биографий хрестоматийных лузеров. Житинский здесь осторожен и весьма искусен в подаче.
Однако есть вещь, которую можно рассматривать в качестве отягчающего обстоятельства для всей, так называемой, «говнороковой» темы: то, что делали ленинградские музыканты в 80-е, строго говоря, назвать роком нельзя, – и, когда поколение «свободных» 90-х, лицом к лицу столкнулось с настоящей западной поп-культурой, многие оказались немало разочарованными кумирами своей молодости, а былая страсть обернулась такой же страстной обидой за обманутые надежды. Конечно же, Главную-Книгу-О-Цое(тм) надо было издать значительно раньше, когда ещё был жив Михаил Круг, и московский Арбат ещё не был прибежищем праздных гастарбайтеров. Но уж, как говорится, что выросло – то выросло.
