 |
 |
 |
 |
 |
 |
 |
 |
Кино
БекХан
Джоана Стингрей
Формы
Центурион
Живые
Запасной выход
Апрель
БКПь
Виктор
Вторая Серия
Денис Hunter
экранной жизни героя Нугманов монтирует краткий и эффективный клип,
который, снижая романтический пафос песни, обнаруживает и усиливает
ее энергию, утверждая "жизнь после смерти". Чувство сострадания к
"романтическому принцу" сменяется улыбкой, смысл которой можно
истолковать примерно так: вы думали, что мы принесли в жертву нашего
Цоя ради истины и добра? Как бы не так. Пусть Сергей Соловьев при-
носит в жертву Африку ради своих нелепых построений, в которых рок-
культуре отводится место духовной антитезы господствующей культуре с
ее лживой иерархией ценностей, позволяющей Брежневу царить в эфире,
а Говорухину - в реальности. Пусть Африка, убиенный царевич, будет
немым укором "отцам". Пусть рок-культура, то есть молодежь, подхва-
тит в этом фильме цоевский клич: "Перемен, мы ждем перемен!". Между
этой песней Цоя в "Ассе" и "Пожелай мне удачи в бою" в "Игле" -
целая историческая парабола, хотя фильмы эти появились почти одно-
временно.
У Нугманова Цой никак не антитеза господствующей культуре. Конфрон-
тации нет вообще, как нет в фильме деления на мир андеграунда и на
мир сильных мира сего. Герой Цоя противостоит обыденному сознанию,
в каком бы мире оно ни процветало, причем противостояние это отнюдь
не на равных. Ибо герой просто обречен на торжество: оставаясь самим
собой и не утрачивая чувства реальности для толпы, мечтающей об
иллюзорном мире, он сам становится чем-то вроде наркотика. Нет ли
здесь улыбки Мефистофеля? Может быть, но неоромантизм не отказыва-
ется от этой улыбки. Да и в судьбе нашей рок-культуры для такой
улыбки найдется повод.
Кто бы мог подуматьеще недавно, что пафос протеста, которым пронизан
русский рок периода "красной волны", окажется приемлемым, скажем,
для ТВ? А ведь так и бывает в цивилизованном обществе. Господству-
ющая культура всегда может себе позволить роскошь включить протест
против себя в свою структуру как составную часть. Постепенно возвра-
